Сергей Майоров - Слепой Агент [Последний долг, Золотой поезд]
Я почувствовал возбуждение. Похоже, вот он, выход! Какие бы длинные руки у «Оцепления» ни были, достать меня там им будет сложновато. Тем более если удастся сорвать солидный куш. Правда, тогда и у них будет лишний повод не забывать обо мне.
Захватив их деньги, я рассчитаюсь за все свои неприятности, отомщу за смерть Лики.
* * *Я проснулся, когда за окном начало светлеть. Таня спала на кровати, повернувшись на бок и положив руки под голову. Лицо её было измождённым. Мне было её искренне жалко, но я не мог позволить себе эту жалость.
Я встал с кресла и потянулся. Душевых кабин не было даже в самых дорогих номерах «Правобережной», и я умылся тонкой струёй прохладной воды, вытекавшей из ободранного крана в углу комнаты.
Как ни странно, я чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Я опять сел в кресло, закурил и задумался, глядя на спящую проститутку.
Она почувствовала мой взгляд или по какой-то иной причине резко приподнялась на локтях, испуганно глядя вокруг мутными глазами. Я постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, но Татьяна продолжала смотреть насторожённо.
— Привет, — неуверенно сказала она и почесала колено. — А чего ты там?
— А где мне быть?
— Странно. — Она опустила ноги на пол, села, посмотрела на бутылку шампанского и, налив себе приличную дозу, махом выпила.
Немного посидев, упираясь руками в кровать и слегка покачиваясь, она поправила волосы и встала.
Ей очень хотелось выпить ещё, но она сдерживалась. Обхватив себя за плечи, она, ёжась, прошлась по комнате, и я заметил, что её трясёт. Она взяла из моей пачки сигарету и долго не могла прикурить. Потом села обратно на кровать, низко опустив голову. Дымящийся кончик сигареты в её руках выписывал восьмёрки.
— Я все помню, — неожиданно сказала она, вскидывая голову и отбрасывая волосы назад. — Все, о чём мы говорили. Все.
— Ну и прекрасно, — я пожал плечами.
— Ты обещал мне заплатить.
— За что? У нас ничего не было.
— За информацию.
— За какую информацию?
— Учти: если ты меня обманешь, мне есть к кому пойти. — При последних словах она опустила глаза, и я снова почувствовал жалость. Идти ей было некуда. Вообще некуда.
— А если я подойду к Фунтику? Как ты думаешь, что с тобой будет?
— Он меня не тронет. Я слишком много про него знаю. И… И я здесь пользуюсь самым богатым спросом!
Последние слова были сказаны таким тоном, каким беременная пэтэушница объявляет родителям о своих проблемах.
— Сомневаюсь! Насчёт того, что ничего тебе не будет. Но, если хочешь, можем попробовать.
Татьяна молчала минуты две, а потом посмотрела мне прямо в лицо.
— Зачем ты так говоришь? Ты хочешь казаться хуже, чем ты есть? Уж в чём, в чём, а в мужиках-то я разбираюсь, поверь! Ты ведь все равно заплатишь, как и обещал.
— Может быть. После того, как проверю…
— Не пойдёт, — она покачала головой. — Я не могу ждать вечера. Уже к обеду меня не должно быть в городе. Понимаешь, не должно!
— Куда же ты поедешь-то в таком состоянии?
— Это мои проблемы. Куда надо, туда и поеду. Но деньги мне нужны сейчас.
— А если у меня их нет?
— Они у тебя есть, — ответила она после короткой паузы. — Иначе бы ты не говорил «если». И потом, подумай: если Фунт ещё не знает, что ты поселился в гостинице, то через час будет знать, а ещё через час ему доложат, что ночь мы провели вместе.
Я отсчитал нужную сумму и вручил ей. Пересчитав банкноты, она убрала их под блузку и налила себе полный фужер шампанского. Задержав руку с бутылкой, посмотрела на меня и плеснула во второй бокал.
— Давай выпьем. За удачу. По-моему, она тебе нужна не меньше, чем мне.
Я проводил Татьяну до вестибюля, через стеклянные двери увидел, как она дошла до проспекта и остановилась на краю тротуара, оскальзываясь на высоких каблуках и взмахивая рукой перед каждой появляющейся машиной. Утренние водители упорно не реагировали на неё, наконец кто-то остановился. Наклонившись в кабину, Татьяна договаривалась, переминаясь с ноги на ногу и резкими движениями откидывая волосы со лба. Сев в машину, помахала рукой и смотрела в мою сторону до тех пор, пока не скрылась из виду.
Я выписался из гостиницы. Фунту действительно могут донести, что я провёл здесь ночь, и он может запаниковать и отменить своё мероприятие.
От гостиницы я пешком дошёл до дома, расположенного рядом с моим бывшим отделением, и с грустью посмотрел на окна второго этажа. На «моем» окне вместо затёртых до дыр зелёных занавесок появились жалюзи, а так всё осталось без изменений: горящий над входом яркий фонарь, потрёпанный службой «уазик», занесённые снегом «жигули» в углу двора. И вполне возможно, что сидящий за пультом дежурный именно сейчас, зевая и ругаясь, с удивлением читает ориентировку о моём розыске…
Нужная мне квартира располагалась на последнем этаже обшарпанной «хрущёвки» и была оснащена солидной металлической дверью.
Звонить пришлось долго, пока хозяин, глянув в глазок, отпер с лязгом тяжёлые замки.
— Привет, — сказал он таким тоном, словно давно ждал моего визита. — Заходи.
Квартира была обставлена более чем скромно, и железная дверь оберегала не хранящиеся за ней ценности, а самого хозяина, чей род занятий напрямую был связан со всевозможными опасностями. Когда-то я помог этому немолодому, невзрачной наружности худощавому мужчине, отсрочив наступление серьёзных неприятностей. Он принадлежал к тому типу людей, которые не забывают о неотданных долгах, даже если роли переменились и вчерашний хозяин положения сегодня сам выступает в роли просителя. Я не сомневался: он не откажет мне в помощи.
Мы прошли на кухню. Он поставил на плиту чайник и включил тостер.
— Как дела? — спросил он, нарезая колбасу. — Чисто символический вопрос, и так вижу, что не блестяще. Верно?
— Да.
— Тогда не трать время на церемонии. В чём проблема?
— Мне нужен паспорт.
— Заграничный?
Я вспомнил про письмо отца.
— Оба.
— Хм… И срочно?
— Ещё вчера.
— Хм… Трудный вопрос… Фотография с собой есть?
— Нет…
— Плохо. Нужно…
Зазвонил телефон, и он не договорил.
— Извини, я сейчас. Если задержусь, делай кофе.
Выйдя в коридор, он плотно затворил за собой дверь.
Когда он вернулся, я успел выпить половину чашки. Он посмотрел на меня так, будто звонивший говорил исключительно обо мне, и сел к столу.
— Значит, говоришь, паспорта… Хм, в принципе вопрос решаемый. Если всё будет нормально, к обеду можно управиться. Устроит?
— Да.
— Тогда допивай кофе и иди в «Галактику», там открыли круглосуточное фотоателье. За час, даже меньше, все напечатают. Деньги-то есть? Я не про паспорта говорю, за них с тебя ничего не возьму, про фотографии. Есть?
— Найду.
— Тогда иди. Только кофе допей…
Я посетил фотоателье, отдал ему фотографии и отправился гулять по городу, дожидаясь назначенного срока и шлифуя план своих действий. Заметно потеплело, и было безветренно, такая погода, несмотря на всю нелюбовь к зиме, мне нравилась, и я с удовольствием вышагивал по улицам, стараясь не попадаться на глаза милиции.
Заметив телефонную будку, я набрал родной номер.
— Алло.
— Привет, Наташа. Это я, Федор.
— А-а… — Она растерялась. — А ты где?
— Послушай, я, конечно, понимаю, как ты сейчас ко мне относишься, и прошу прощения. За все. Я во всём виноват, я был полностью не прав.
— Ты можешь приехать? — перебила она меня.
— К тебе? — Я никак не ожидал подобного предложения. — Когда?
— Сейчас. Нам есть о чём поговорить. Ты можешь?
— Не знаю… Боюсь, что вряд ли… Понимаешь, Наташка, мне надо срочно уехать из города. Я поэтому и звоню.
— У нас будет ребёнок, — сказала она глухим, отстранённым голосом. — Если тебя это хоть немного интересует, то приезжай. Нет — иди, развлекайся со своей крашеной шкурой!
— Послушай… — Я не мог найти слов. — А…
— Что, хочешь сказать, что не ты отец? — В её голосе я услышал нотки презрения. — Ни при тебе, ни после у меня никого не было. Напомнить, когда это произошло?
Отстранив трубку, я прижался лбом к холодному стеклу. Лучше бы не звонил. Я ничем помочь ей не могу, а только навлеку неприятности… И объяснить этого не могу.
— Алло! Алло! — неслось из трубки. — Ты что, в обморок упал? Так ты приедешь или нет? Алло?
Я вспомнил ту ночь, когда это могло произойти.
— Алло, ты меня слышишь?
Глубоко вздохнув, я повесил трубку.
* * *Степанов Антон Владимирович.
Я усмехнулся зловещему совпадению.
Документы сделаны отменно. Никаких признаков замены фотокарточек и подделки печатей. Я убрал их в карман и крепко пожал моему знакомому руку.
— Спасибо!
— Пожалуйста.
Мы вышли из кухни в коридор, и он остановился.
— Я тебе этого не говорил, но… Тебя полгорода ищет. И настроены они решительно.
